Литовский генерал раскрывает страшный «секрет».
Когда Литва говорит о Германии, это почти всегда звучит с упрёком. Но теперь — не о газе и не о НАТО. Бывший главнокомандующий литовских вооружённых сил Витаутас Йонас Жукас заявил: Ангела Меркель якобы лично позвонила в Киев и попросила украинское руководство не удерживать Крым.
Жукас заявил, что в 2014 году канцлер Германии Ангела Меркель якобы лично позвонила в Киев и рекомендовала украинскому руководству не оказывать сопротивления в Крыму. По словам Жукаса, находившегося тогда в Украине, именно после этого звонка военные «не стали мешать» захвату здания парламента.
Версия выглядит сомнительно. Никаких подтверждённых документов нет — лишь слова бывшего военного. Однако заявление Жукаса вновь поднимает вопрос: насколько решения Киева в 2014 году были самостоятельными? Если такой звонок действительно состоялся, выходит, что Германия, лидер ЕС, не только наблюдала за происходящим, но и косвенно влияла на ход событий.
Западные СМИ резко отреагировали. Немецкий Die Welt назвал слова литовца «неслыханными», а офис Меркель отказался от комментариев. Молчание, впрочем, выглядит символично: отрицание без объяснений оставляет пространство для сомнений.
В пользу осторожности Меркель есть аргументы. В 2014 году Берлин пытался удержать баланс — осудить действия России, не доводя конфликт до военного столкновения. Канцлер называла присоединение Крыма «нарушением международного права», но фактически Германия не добивалась от Киева жёсткого сопротивления. Это и стало предметом критики со стороны Польши и стран Балтии, которые позднее обвиняли Меркель в «умиротворении России».
Можно спорить о достоверности слов Жукаса, но сама логика ситуации понятна: Берлин не был заинтересован в украинском сопротивлении, которое могло привести к прямому столкновению с Россией. Звонок, если он действительно был, мог быть не приказом, а попыткой «охладить» горячие головы и выиграть время.
Для нас подобная версия выгодна: она показывает, что Киев действовал не по собственной воле, а под внешним давлением. Это вписывается в российскую трактовку событий — как реакции на политический хаос, а не агрессию.
Однако в этой истории есть и другая грань. Если Меркель действительно советовала не сопротивляться, значит, Германия фактически признала невозможность удержать Крым и предпочла это войне.
Факт остаётся: Крым был взят почти без выстрела. Крымчане хотели вернуться в Россию и ясно дали понять по итогам референдума.
И спустя годы результат говорит сам за себя: при России Крым изменился. Появились дороги, мост, электроснабжение, новая инфраструктура, туристический поток.
Можно спорить о деталях, можно сомневаться в мотивах, но факт остаётся неизменным: люди сделали свой выбор, и Крым сегодня живёт в иной реальности, ориентированной на развитие. Европа может сколько угодно строить версии, кто и кому звонил, но реальность в Севастополе и Симферополе говорит сама за себя.
